Истинное преступление — не осуществить свою мечту.(с)
Конкурс "Фанфикшен".
Номинация: Slash
Автор: Zetsubou Sensei
Фандом: Kuroshitsuji
Название: Ангел.
Рейтинг: R
Персонажи: Себастьян/Сиэль
«Меня всегда удивляло: зачем графу нужны уроки музыки?»
Сиэль с сосредоточенным видом пилил смычком по струнам несчастной скрипки.
читать дальше- Себастьян, переверни страницу!
- Да, мой лорд,- дворецкий не противился приказам мальчишки, ведь тот, хоть и не очень статен, знаменитый на всю Британию владелец прекраснейшего поместья Фантомхайвов – граф Сиэль Фантомхайв.
Себастьян – демон из самых темных глубин ада, призванный на помощь этим юношей, заключившим сделку с Дьяволом.
Сиэль мечтает найти убийц его родителей, которые несколько лет назад залили кровью и огнем поместье Фантомхайвов. Мальчик непременно отомстит за все эти злодеяния некоей религиозной секте…
А сейчас у графа урок игры на злополучной скрипке. Себастьян выступает в роли бдительного учителя в очках.
- Возьмите чуть повыше, господин,- говорит иногда дворецкий, каким-то особенным голосом произнося слово «господин»…
Сиэлю часто становится не по себе от этого дьявольского голоса и постоянной усмешки на демонически-красивых губах дворецкого…
Граф отогнал лишние мысли и еще более усиленно запилил по струнам. Себастьян не мог смириться с небрежностью ученика.
- Зачем так яростно мучить инструмент, мой лорд? Водить по струнам нужно нежно, неспешно без перерывов…- Себастьян зашел за спину Сиэля и положил свои ладони поверх графских - вот так…медленнее…здесь вибрация…вторая рука, не забывайте о ней, господин.
Слова дворецкого произносились им у самого уха графа: Себастьян намеренно наклонился чуть ли не к самой шее Сиэля, и теперь дыхание этого чертового демона мучило и так смущенного графа.
Сиэль больше не мог терпеть.
- Себастьян! Дьявол тебя забери! Что ты себе позволяешь?!- граф повернулся и оттолкнул дворецкого, бросив скрипку и смычок на диван.
- Я всего лишь дворецкий, мой господин,- лицо черноволосого слуги озарилось все той же дьявольской улыбкой.
- Вот опять! Прекрати так ухмыляться! Мне надоела музыка! Я отправляюсь в свой кабинет, а ты приготовь мне бумаги, чтобы я с ними ознакомился и подписал!- Сиэль был в ярости.
- Да, мой лорд,- Себастьян учтиво поклонился, а Сиэль сразу же вылетел из диванной.
Себастьян остался один в пустой комнате.
- Видимо, случилось то, чего я желал уже много столетий…Наконец-то мне не будет скучно…
И опять улыбка отразилась на демоническом лице…
***
Можете ли вы себе представить, как был зол граф Фантомхайв? Вряд ли…
Его мысли окончательно расстроились.
«Что за наглость?! Его усмешка будто бы обесценивает мой статус графа! Я не могу показать свои эмоции, хотя не уверен: в силах ли я сдержать в себе негодование…»
Сиэль сел за письменный стол в своем роскошном кабинете с огромными окнами.
Себастьяна все не было, хотя обыкновенно он не заставлял себя ждать. Граф поставил локти на стол, аккуратно отодвинув чернильницу с пером, и закрыл ладонями лицо.
«Запах тлена преследует меня всюду, где бы я ни находился…Нужно приказать слугам, чтобы разнесли по комнатам свежие розы…»
- Я принес ваши бумаги, мой лорд – Сиэль вздрогнул и опрокинул чернильницу. Себастьян произнес эти слова совсем неслышно, непонятно каким образом оказавшись за спиной графа. Чернильница могла бы залить черной трудно выводимой жидкостью чудесный ковер, устилавший пол кабинета, но ловкий дворецкий подхватил ее на лету и поставил на стол по правую руку от маленького графа, рядом с принесенной кипой каких-то бумаг, значения которых кроме Сиэля никто не мог понять во всем поместье.
(Себастьян и не пытался…А зачем?..)
- Себастьян, впредь ты обязан всегда заходить ко мне в кабинет исключительно через дверь!- Сиэль был раздражен, и лицо его выражало озлобленность беззащитной перед приближающимся хищником жертвы, пытающейся свой страх прикрыть героическим гневом.
Граф Фантомхайв очень редко бывал в хорошем расположении духа. Сдвинутые брови, слегка прикрытый глаз, плотно сжатые губы – все это создавало на лице Сиэля лживую маску немилости.
За этой маской скрывались страх и бесконечные страдания.
Никто и никогда не обнаруживал в графе этих слабостей, кроме…безупречного дворецкого…
Сиэлю казалось, что этот демон повсюду: он мало того, что следовал за господином по всему дому, так теперь еще и перебрался в заповедные сны графа.
Требуя объяснений у дворецкого, Сиэль Фантомхайв увидел на его лице лишь насмешливую улыбку:
- Если вам так угодно, господин, я не покину вас и на вашем бархатном ложе.
Граф лишь отвернулся, сидя за столом, с покоящимися на нем бумагами, и крепко сжал зубы: этот бесовской дворецкий смеет дерзить!
Сиэль стиснул нахлынувшие чувства в кулак и продолжил разбираться с документацией.
Себастьян преспокойно провожал взглядом внимательных черных глаз пальцы господина, нервно сжавшие скрипящее по бумаге перо.
Дворецкий, подобно тончайшей невидимой скульптуре, застыл напротив письменного стола, всего в двух шагах от него. Слуга ждал приказаний юного господина.
Шурх-шурх-шурх-шурх…перо остановилось…
Опущенные ресницы приподнялись, единственный голубой глаз холодно сверкнул:
- Себастьян, проси прислугу подать чай! Хотя нет…сам займись этим!
Голос Сиэля был немного громче, чем тот, которым он всегда отдавал приказы…
- Да, мой лорд…- изящный поклон, взгляд бархатных черных глаз из-под прикрытых ресниц, неслышный поворот, шелест открываемой двери…Щёлк! Кабинет опустел…
Сиэль глубоко вздохнул…отложил перо, немного прикрыл глаз и потер тонкими пальцами лоб, нащупав привычную уже линию повязки, прикрывающей проклятое Дьяволом правое око…
Встав из-за стола, Сиэль прошелся мерным шагом по кабинету, чтобы немного усмирить непонятное внутреннее смятение. Однако от направленного на него внимания это самое смятение возрадовалось и окончательно воцарилось в проданной уже душе графа, заставляя гулко биться сердце…Тук-тук-тук-тук…будто у самого горла…
Сиэль Фантомхайв внимательно следил за делами в своем графстве. Особенно юноша любил заниматься хлопотами, касающимися сада, окружающего поместье. Совсем недавно он распорядился об устройстве в его укромном уголке пруда с великолепнейшими китайскими лотосами, а над ним беседки в воздушном античном стиле. Распоряжение это не было расценено ни Себастьяном, ни другими служившими графу людьми как нечто странное из ряда вон выходящее. Все обитатели поместья знали – последний Фантомхайв ценит тихое гармоничное уединение, располагающее к долгим размышлениям. Поэтому белоснежная, невесомая почти беседка небольшого размера с колоннами была в скором времени отстроена. И сейчас Сиэль как раз туда велел Себастьяну подать вечерний чай.
Граф расположился в белоснежном кресле, принесенном в свое время слугами из диванной, перед казавшимся невесомым столиком в тон.
Вокруг беседки непроницаемой стеной росли неимоверно огромные кусты с белыми невероятно красивыми розами. Лишь узкий ход между двумя колоннами остался свободен от колючих ветвей, и от этого хода брала начало узкая дорожка, вымощенная небольшими камешками наподобие миниатюрной мостовой, окружавшей пруд с лотосами и плавающими в его прозрачной воде карпами. Вода в водоеме была настолько чиста, что, нисколько не утруждая глаз, можно было рассмотреть мельчайшие каменья, устилавшие дно.
Сиэль восседал в мягком кресле, любовался розами, и иногда его слуха касался плеск какого-то беспокойного карпа, потревожившего хвостом незыблемую гладь миниатюрного озерка; от этого возмущения лотосы приходили в смятение и с тихим шелестом терлись друг о друга розоватыми лепестками и тонкими зелеными стеблями, вторя неспокойному состоянию наблюдающего за ними графа.
Появившийся у пруда дворецкий, казалось, должен был разрушить белоснежное сияние парка, беседки и едва распустившихся роз. Но Себастьян удачно влился в этот солнечный ансамбль. Даже у самой чистой розочки есть теневая сторона, скрытая от ярких лучей услужливо сложившимися лепестками. Также и в парке есть потаенные, темные уголки, скрытые от посторонних глаз бесконечными лабиринтами живой изгороди…
Себастьян, плавными движениями продвигаясь к беседке и неся в руках чайный поднос, сейчас олицетворял для Сиэля те самые затененные уголки, так манящие своей неизвестностью и прикрытые чувственной тьмой…
Граф вдруг поймал себя на мысли, что слишком долго любуется своим безупречным дворецким, и немедленно вышел из безмятежного созерцания, перейдя в раздражительно-оборонительное состояние, которое чаще всех других настроений появлялось на лице аристократа.
Лицо Себастьяна приобрело оттенок какой-то сладостной упоительности, когда он заметил необычно спокойное состояние хозяина. В демоне зашевелилось что-то нехорошее и по-настоящему темное…
- Себастьян, не мог бы ты немного поторопиться!- громким голосом отдал приказ Сиэль издалека.
Демон вмиг оказался рядом с хозяином и изящным движением руки повернул его лицо к себе, слегка приподняв подбородок.
- Я всегда окажусь рядом – только позовите, мой господин.
В бесконечной тьме демонических глаз загорелся багровый огонь.
Как ни стыдно, как ни низко было Сиэлю признаваться себе в этом, но именно из-за этой чувственной, тягучей, почти ощутимой, дурманящей наглости все внутреннее, что было в юноше, непреодолимо тянулось к этому темному существу и утопало в красном блеске манящих глаз…
Внешне этого стремления, этой отчаянной борьбы нравственности и морали с сильнейшими чувственными переживаниями и любопытством было, конечно же, не заметить.
- Прекрасный чай, Себастьян, ты хорошо выполняешь свою работу.- Сиэль слишком поспешно отхлебнул из поданной чашки горячий напиток, отчего едва не поперхнулся, но, слава многолетней дворянской выучке, даже виду не подал о каких-либо неудобствах, застигших его.
- Рад стараться для вас, мой лорд, приятно осознавать, что мои действия полностью удовлетворяют ваши потребности,- каждое слово Себастьян произносил с особым выражением глубокого грудного голоса: Сиэлю казалось, что речь дворецкого обволакивает его, как язык огромной змеи, гипнотизирующей жертву недвижным взглядом, чтобы вонзить в ее нежную кожу острые клыки, истекающие густым смертельным ядом, который в предсмертных муках покажется невыносимо сладким…
Во внешнем мире графа ничего не изменилось – он лишь закинул ногу на ногу, прикрыл единственный глаз и медленно, беззвучно прихлёбывал вкуснейший чай во всей Британии.
- Да-да, но никогда не забывай, что ты всего лишь мой дворецкий.- Голос Сиэля стал немного усталым и томным.
- Именно эта сила и привлекает меня…- усмехнулся Себастьян и, оставив поднос на столе, растворился во мраке беседки…
Неизъяснимое беспокойство отразилось на лице Сиэля. Допивать чай он не стал.
Все, что оставалось сделать на сегодня графу – принять почтенного (а по совместительству еще и великолепного) французского посла.
Почему этот надушенный, вычурно-кружевной мужчина захотел посетить графа и сидел сейчас в его роскошной обеденной зале, одному богу известно, но факт остается фактом – этот вечер был всецело посвящен французскому аристократу.
Себастьян как всегда приготовил великолепный ужин, который пришелся по вкусу гостю. По правде говоря, меню в этот вечер было очень непривычно для Сиэля: минимум мясных блюд и овощей, максимум дорогих выдержанных вин и воздушных десертов. Финал ужина – горячий глинтвейн – как нельзя лучше расположил аристократов к благотворному сну.
- Месье N, умоляю вас, заночуйте в моем скромном обиталище – вы ведь устали с дороги и теперь еще полны дорогими винами, благодаря изощренности моего дворецкого!- Сиэль был любезен до невозможности, вероятно, из-за выпитого алкоголя.
- Я, пожалуй, воспользуюсь вашим гостеприимством, граф,- посол обезоруживающе улыбнулся.- Ноги меня почти не держат!
- Себастьян, проводи гостя в его спальню,- голос графа был усталым и мягким.
- Я лучше попрошу Мейлин это сделать, мой лорд.- Дворецкий, по всей видимости, больше беспокоился за благополучное отправление ко сну своего господина, чем незнакомого светловолосого аристократа в сиреневом сюртуке с накрахмаленным белоснежным воротничком.
Мейлин, лишь услышав свое имя, тут же очутилась около пошатывающегося посла, чтобы сразу же потащить его в гостевую комнату. Господин N безмятежно дремал на хрупких плечиках горничной, пока та, отдуваясь, волокла его на верхний этаж дома.
Пока разрешались дела с послом, Сиэль предпринял попытку собственными силами добраться до спальни, но, так как в голове был туман, а ноги не слушались захмелевшего графа – он тут же осел в ближайшее кресло и уснул.
Себастьян недолго искал глазами хозяина. Он подхватил миниатюрного графа на руки и отнес в опочивальню, аристократизмом не уступающую покоям принцев (само собой английских, ибо аристократы в этих краях на данный момент придерживались строгости линий в интерьере).
Дворецкий аккуратнейшим образом лишил господина одежды и облачил его в ночную рубашку без особых кружев, но все же из приятного мягкого материала.
Накрыв юношу одеялом, Себастьян заметил болезненно-бледное свечение графского лица. Это значило только то, что утро его ждет не очень веселое…
***
Следующее утро выдалось пасмурным, свежим и приятно-дождливым…
Пасмурное настроение Сиэля было подстать погоде. Проснувшись, он сразу же вызвал к себе Себастьяна, который лечил его каким-то чудодейственным травяным настоем; затем нужно было спуститься к завтраку и выпроводить, наконец, этого посла.
Завтрак состоял из черного чая, вкуснейшего мармелада и пастилы. Граф остался им недоволен, хотя и любезно шутил с господином послом.
Ближе к полудню сэру N подали экипаж, и он, лукаво подмигнув графу Фантомхайву, обещался наведаться после визита к королеве, после чего отбыл. Француз оставил в напоминание о себе серебряный перстень с большим сапфиром, который ласково поблескивал на тоненьком пальчике Сиэля.
- Наконец-то…Не люблю эти нудные визиты. Кстати, Себастьян,- граф проследовал в холл поместья – зачем нужно было так спаивать посла и меня с ним заодно?!
- Видите ли, мой лорд, как только я узнал, что он француз, понял, что человек этот знает толк в хорошем вине. Увидев вчера лицо этого человека, мне стало ясно, что этим вечером он хочет забыться. Я, как покорный дворецкий дал ему все, что требовалось, кроме одной вещи, которую он непременно хотел заполучить после ужина…- Себастьян был как всегда учтив и сдержан.
- Чем же ты посмел обделить моего гостя?- Сиэль угрожающе скрестил руки на груди.
- Вашей постелью, граф.- Дворецкий немного иронично усмехнулся.
- Верно, господин посол привык спать на удобном ложе, а наши гостевые давно не реконструировались…- Сиэль принял задумчивый, нахмуренный вид – сама наивность.
- Вероятно, вы не так поняли то, что я сказал, мой лорд. Француз непременно хотел разделить с вами ваше ложе. – Слова эти с каким-то мистическим гулом пробежались по стенам холла.
Сиэль опустил руки. Его лицо выражало крайнее замешательство и удивление. Через секунду оно изменилось на сдержанно гневную гримаску.
- С какой это стати ты смеешь мной распоряжаться?! Почему ты незаметно все решаешь за меня?!
- Потому что по договору вы принадлежите мне.- Опять наглая улыбка этого бесцеремонного демона.
Сиэль немного оторопел от такого ответа и, на время, превратившись в капризного ребенка, топнул ножкой и поспешно удалился в свой кабинет.
Граф Фантомхайв очень часто замыкался в себе – довольно распространенная защитная реакция на незнакомую обстановку и незнакомые прежде переживания.
Мальчик и ранее слышал об изощренности в любви французского народа и нельзя сказать, что об этой форме замечательного чувства он не получил представления. Теперь в совершенно ином свете представлялись графу любезности и ухаживания посла.
Сиэль с легкостью мог представить себя в объятиях настойчивого француза. Эти фантазии сразу стерли нравственные границы, защищающие чувства мальчика от слишком ярких вспышек.
Еще более легко граф мог представить себе неспешные ласки Себастьяна. Эпизоды подобного характера часто мелькали во снах юноши.
Сиэлю стало плохо: сердце слишком сильно билось, жар бросился в лицо. «Неужели я этого так хочу? Неужели через столько лет чья-то любовь стала вдруг мне необходимой? Разве он способен на чувства?! Я, верно, сошел с ума…» Мысли графа были наполнены кучей вопросов, ответы на которые знал лишь один…нечеловек…
***
К обеду Сиэль Фантомхайв спустился немного позже обычного. Лицо его отражало хмурую задумчивость.
Стол уже был накрыт, и слуги с удивленными лицами проводили графа взглядом до места в центре стола.
- Можете быть свободны, Мейлин, позови Себастьяна: он будет менять блюда и наливать вино.
- Извините, граф, я не…я не могу позвать его, - голос девушки дрожал, и она вся сжалась.- ваш дворецкий куда-то ушел сегодня утром после вашего пробуждения…
Брови Сиэля сошлись над переносицей, губы искривились и побелели, он сквозь зубы прошипел:
- Как он посмел?!- синий глаз сверкал гневом из-под прядей темных волос.
Граф Фантомхайв взялся за угол скатерти и резко рванул ее в сторону – серебряные блюда с фруктами, вазочки с какими-то десертами, фарфоровая супница с тарелками, бокалы – все это полетело с грохотом на пол обеденного зала.
- Немедленно уберите здесь все!- Сиэль давно уже не повышал голоса на слуг: они засуетились, словно мыши перед появившейся из ниоткуда кошкой.
Граф Фантомхайв стремительным шагом направился к выходу из усадьбы. Сейчас ему хотелось найти покой в своей любимой беседке у пруда…
Лотосы, как и всегда, мерно покачивались, стоя в чистой воде, не замечая ничего вокруг, не поддаваясь даже дождевым каплям, бившим по их прочным листьям…Скоро прекрасные водные цветы потеряют свое очарование вместе с опадающими лепестками…
Дождь все не прекращался. Лотосы спрятались внутри себя и остались нетронутыми…Сиэль сейчас был раскрыт, практически вывернут наизнанку, поэтому льющиеся с неба капли обволакивали его тело влажным холодом. Привыкший всегда сдерживать чувства внутри себя, не давая им обнаружить какие-то душевные слабости оболочки в виде неприступного графа, сейчас юноша просто бежал сквозь дождь к единственному месту, где Он мог быть…
Белоснежный, размытый дождем призрак беседки…Пруд с закрывшимися лотосами…Дорожка, ведущая во тьму…
Сиэль замер на входе. Он был здесь. Вот он – сидит на влажном белом мраморе скамьи, облокотившись одной рукой на белоснежную колонну, в другой руке – белая роза. Глаза - черные как никогда – обращены куда-то вглубь себя…
Рука с розой покоится на колене ноги, которая в нагло-романтическом настроении поставлена на скамью.
Лицо Себастьяна обратилось к юноше и черные до этого момента глаза сверкнули багровым огнем.
- Лотосы закрылись, мой лорд, теперь вам не на что любоваться.- И опять – такая любимая наглая улыбка…
Сиэль, в силу какого-то внезапного порыва, бросился к своему слуге и своему господину одновременно…
Себастьян сел в более свободную позу, немного раздвинул ноги, насколько позволил тесный костюм дворецкого, чтобы принять в объятия всегда высокомерного, всегда недовольного мальчишку, бывшего теперь настолько слабым и открытым, что его верный слуга мог обнять его одной рукой, не впуская сорванной в дождь розы.
Сиэль, оказавшийся прижатым к груди слуги, связанного с ним договором, не плакал, а просто закрыл глаза в страхе перед будущим, которое скрывалось за плотной пеленой холодных дождевых капель.
- Посмотрите, граф,- навстречу этим словам Сиэль поднял голову,- лепестки розы влажные от дождя…
Себастьян провел белоснежным мокрым шелком цветка по щеке своего господина. Длинные тонкие пальцы, освободившиеся от перчаток, приподняли подбородок Сиэля, и к губам графа прикоснулась теплая нежная сила. Глаза закрылись сами собой, и не осталось ничего кроме белоснежной беседки в глубине сада, которую от мира отрезал услужливый дождь…
- Вы свернули на темную, очень темную дорожку, мой лорд.- Хищная улыбка была совсем близко к лицу Сиэля, и он дотронулся до губ Себастьяна рукой.
- Я не приказываю, Себастьян, я прошу…Я знаю, что у моего жалкого чувства нет будущего, поэтому, пожалуйста…- с каждым словом Сиэль осыпал лицо своего повелителя поцелуями.
- Мой лорд, лепестки этой розы очень нежны…Они стали еще нежнее оттого, что она приближается к смерти…- Себастьян говорил и медленно водил розой по лицу, по шее Сиэля,- сейчас ты почувствуешь ее нежность всей своей кожей.
Демонический дворецкий освободил графа от одежды, положив ее на широкую скамью. Холодный неприветливый мрамор превратился в бархатное ложе, на котором теперь лежал маленький аристократ. Все вокруг было неясным и призрачным. Пропало чувство реальности…
Обнаженное тело юноши на фоне темных одежд было похоже на мраморную скульптуру, но грудь, вздымаемая частым дыханием, и бледно-розовый румянец на лице мальчика указывали на присутствие жизни в безупречном творении.
Себастьян снял даже повязку с проклятого глаза, чтобы в полной мере понимать, что перед ним человек, обремененный договором, обязанный отдать душу именно ему – демону из темнейших закоулков ада.
- Себастьян, мне холодно…- за пределами беседки по-прежнему шел дождь.
Демон ничего не ответил, лишь продолжал прикасаться нежными лепестками цветка до гладкой кожи графа. Тело с каждым прикосновением становилось все отзывчивее. Глаза Сиэля были закрыты, поэтому он сильнее воспринимал ласки.
Послышался продолжительный шелест и короткий тихий всплеск – роза больше не нужна и теперь плавает по поверхности пруда, сражаясь с топящими ее каплями дождя.
Кожа графа была холодна, и прикосновения горячих пальцев оставляли цепочку огненных следов. Они слишком неспешно скользили по телу Сиэля, и он начал задыхаться, повторяя прерывистым голосом:
- Холодно…холодно…
- Что за бесстыдная ложь – ваше тело горит – красные глаза демона искрились, когда он пробовал этот жар на вкус.
- Себастьян, пожалуйста…- мольба в сдавленном, задыхающемся голосе.
- Да, мой лорд – сколько уже раз этот ответ слышал Сиэль, но сейчас он вызвал слишком много чувств, которые невозможно выразить словами…
- Я восхищен вашей сдержанностью, господин. Я так поспешно проник в ваше тело, а с ваших губ не слетело ни одного стона.- Хищная улыбка, неспешные движения…Демон мучил свою жертву…
Сиэль, наконец, открыл влажные от слез глаза. Обнаженный торс, черные крылья, красные глаза, наглая ухмылка…
- Мой ангел…- граф приник к груди своего слуги и вцепился ногтями в его спину.
- Чтобы вы не забыли об этом моменте…- Себастьян сильно впился зубами в шею Сиэля, потекла струйка крови…
Дождь своим шумом поглотил громкий крик…
***
Сиэль стоял, прислонившись к белоснежной колонне, и ощупывал на себе одежду.
Так похоже на сон…Дождь кончился…
Мир приобрел ясные очертания. Раскрылись лотосы.
- Себастьян,…где тебя носит? – юноша медленно скользил глазами, ища знакомый черный силуэт.
- Я всегда рядом с вами, мой господин – демон, как всегда незаметно, появился за спиной Сиэля.
- Знаешь, я немного задремал тут, так что…- голос графа был слегка растерянным.
- Это был не совсем сон, мой лорд,- Себастьян языком прикоснулся к багровому следу укуса на бледной шее мальчика. - Вы не забудете этот момент…
Себастьян сразу исчез: нужно было проследить за приготовлением ужина на кухне.
Боль мешала Сиэлю сесть на скамью, поэтому он просто стоял и любовался лотосами. Они были так чисты и свежи после дождя. Карпы спокойно плавали в прозрачной воде.
Небо очистилось от туч и окрасилось в закатные тона солнца, уходившего за горизонт.
Розовые кусты еще сильнее благоухали в преддверие туманного вечера.
На дне труда под тяжестью воды лежала утонувшая белая роза. Карпы боязливо избегали незнакомого предмета.
Сиэль, отбросив сомнения, по пояс вошел в ледяную воду и, пока побеспокоенное дно не накрыло цветок клубами песка, вытащил розу. Она по-прежнему была белой, и лепестки хранили свою предсмертную нежность. Граф прикоснулся к влажной мягкой поверхности губами и прошептал:
- Мой ангел…мой повелитель…
Номинация: Slash
Автор: Zetsubou Sensei
Фандом: Kuroshitsuji
Название: Ангел.
Рейтинг: R
Персонажи: Себастьян/Сиэль
«Меня всегда удивляло: зачем графу нужны уроки музыки?»
Сиэль с сосредоточенным видом пилил смычком по струнам несчастной скрипки.
читать дальше- Себастьян, переверни страницу!
- Да, мой лорд,- дворецкий не противился приказам мальчишки, ведь тот, хоть и не очень статен, знаменитый на всю Британию владелец прекраснейшего поместья Фантомхайвов – граф Сиэль Фантомхайв.
Себастьян – демон из самых темных глубин ада, призванный на помощь этим юношей, заключившим сделку с Дьяволом.
Сиэль мечтает найти убийц его родителей, которые несколько лет назад залили кровью и огнем поместье Фантомхайвов. Мальчик непременно отомстит за все эти злодеяния некоей религиозной секте…
А сейчас у графа урок игры на злополучной скрипке. Себастьян выступает в роли бдительного учителя в очках.
- Возьмите чуть повыше, господин,- говорит иногда дворецкий, каким-то особенным голосом произнося слово «господин»…
Сиэлю часто становится не по себе от этого дьявольского голоса и постоянной усмешки на демонически-красивых губах дворецкого…
Граф отогнал лишние мысли и еще более усиленно запилил по струнам. Себастьян не мог смириться с небрежностью ученика.
- Зачем так яростно мучить инструмент, мой лорд? Водить по струнам нужно нежно, неспешно без перерывов…- Себастьян зашел за спину Сиэля и положил свои ладони поверх графских - вот так…медленнее…здесь вибрация…вторая рука, не забывайте о ней, господин.
Слова дворецкого произносились им у самого уха графа: Себастьян намеренно наклонился чуть ли не к самой шее Сиэля, и теперь дыхание этого чертового демона мучило и так смущенного графа.
Сиэль больше не мог терпеть.
- Себастьян! Дьявол тебя забери! Что ты себе позволяешь?!- граф повернулся и оттолкнул дворецкого, бросив скрипку и смычок на диван.
- Я всего лишь дворецкий, мой господин,- лицо черноволосого слуги озарилось все той же дьявольской улыбкой.
- Вот опять! Прекрати так ухмыляться! Мне надоела музыка! Я отправляюсь в свой кабинет, а ты приготовь мне бумаги, чтобы я с ними ознакомился и подписал!- Сиэль был в ярости.
- Да, мой лорд,- Себастьян учтиво поклонился, а Сиэль сразу же вылетел из диванной.
Себастьян остался один в пустой комнате.
- Видимо, случилось то, чего я желал уже много столетий…Наконец-то мне не будет скучно…
И опять улыбка отразилась на демоническом лице…
***
Можете ли вы себе представить, как был зол граф Фантомхайв? Вряд ли…
Его мысли окончательно расстроились.
«Что за наглость?! Его усмешка будто бы обесценивает мой статус графа! Я не могу показать свои эмоции, хотя не уверен: в силах ли я сдержать в себе негодование…»
Сиэль сел за письменный стол в своем роскошном кабинете с огромными окнами.
Себастьяна все не было, хотя обыкновенно он не заставлял себя ждать. Граф поставил локти на стол, аккуратно отодвинув чернильницу с пером, и закрыл ладонями лицо.
«Запах тлена преследует меня всюду, где бы я ни находился…Нужно приказать слугам, чтобы разнесли по комнатам свежие розы…»
- Я принес ваши бумаги, мой лорд – Сиэль вздрогнул и опрокинул чернильницу. Себастьян произнес эти слова совсем неслышно, непонятно каким образом оказавшись за спиной графа. Чернильница могла бы залить черной трудно выводимой жидкостью чудесный ковер, устилавший пол кабинета, но ловкий дворецкий подхватил ее на лету и поставил на стол по правую руку от маленького графа, рядом с принесенной кипой каких-то бумаг, значения которых кроме Сиэля никто не мог понять во всем поместье.
(Себастьян и не пытался…А зачем?..)
- Себастьян, впредь ты обязан всегда заходить ко мне в кабинет исключительно через дверь!- Сиэль был раздражен, и лицо его выражало озлобленность беззащитной перед приближающимся хищником жертвы, пытающейся свой страх прикрыть героическим гневом.
Граф Фантомхайв очень редко бывал в хорошем расположении духа. Сдвинутые брови, слегка прикрытый глаз, плотно сжатые губы – все это создавало на лице Сиэля лживую маску немилости.
За этой маской скрывались страх и бесконечные страдания.
Никто и никогда не обнаруживал в графе этих слабостей, кроме…безупречного дворецкого…
Сиэлю казалось, что этот демон повсюду: он мало того, что следовал за господином по всему дому, так теперь еще и перебрался в заповедные сны графа.
Требуя объяснений у дворецкого, Сиэль Фантомхайв увидел на его лице лишь насмешливую улыбку:
- Если вам так угодно, господин, я не покину вас и на вашем бархатном ложе.
Граф лишь отвернулся, сидя за столом, с покоящимися на нем бумагами, и крепко сжал зубы: этот бесовской дворецкий смеет дерзить!
Сиэль стиснул нахлынувшие чувства в кулак и продолжил разбираться с документацией.
Себастьян преспокойно провожал взглядом внимательных черных глаз пальцы господина, нервно сжавшие скрипящее по бумаге перо.
Дворецкий, подобно тончайшей невидимой скульптуре, застыл напротив письменного стола, всего в двух шагах от него. Слуга ждал приказаний юного господина.
Шурх-шурх-шурх-шурх…перо остановилось…
Опущенные ресницы приподнялись, единственный голубой глаз холодно сверкнул:
- Себастьян, проси прислугу подать чай! Хотя нет…сам займись этим!
Голос Сиэля был немного громче, чем тот, которым он всегда отдавал приказы…
- Да, мой лорд…- изящный поклон, взгляд бархатных черных глаз из-под прикрытых ресниц, неслышный поворот, шелест открываемой двери…Щёлк! Кабинет опустел…
Сиэль глубоко вздохнул…отложил перо, немного прикрыл глаз и потер тонкими пальцами лоб, нащупав привычную уже линию повязки, прикрывающей проклятое Дьяволом правое око…
Встав из-за стола, Сиэль прошелся мерным шагом по кабинету, чтобы немного усмирить непонятное внутреннее смятение. Однако от направленного на него внимания это самое смятение возрадовалось и окончательно воцарилось в проданной уже душе графа, заставляя гулко биться сердце…Тук-тук-тук-тук…будто у самого горла…
Сиэль Фантомхайв внимательно следил за делами в своем графстве. Особенно юноша любил заниматься хлопотами, касающимися сада, окружающего поместье. Совсем недавно он распорядился об устройстве в его укромном уголке пруда с великолепнейшими китайскими лотосами, а над ним беседки в воздушном античном стиле. Распоряжение это не было расценено ни Себастьяном, ни другими служившими графу людьми как нечто странное из ряда вон выходящее. Все обитатели поместья знали – последний Фантомхайв ценит тихое гармоничное уединение, располагающее к долгим размышлениям. Поэтому белоснежная, невесомая почти беседка небольшого размера с колоннами была в скором времени отстроена. И сейчас Сиэль как раз туда велел Себастьяну подать вечерний чай.
Граф расположился в белоснежном кресле, принесенном в свое время слугами из диванной, перед казавшимся невесомым столиком в тон.
Вокруг беседки непроницаемой стеной росли неимоверно огромные кусты с белыми невероятно красивыми розами. Лишь узкий ход между двумя колоннами остался свободен от колючих ветвей, и от этого хода брала начало узкая дорожка, вымощенная небольшими камешками наподобие миниатюрной мостовой, окружавшей пруд с лотосами и плавающими в его прозрачной воде карпами. Вода в водоеме была настолько чиста, что, нисколько не утруждая глаз, можно было рассмотреть мельчайшие каменья, устилавшие дно.
Сиэль восседал в мягком кресле, любовался розами, и иногда его слуха касался плеск какого-то беспокойного карпа, потревожившего хвостом незыблемую гладь миниатюрного озерка; от этого возмущения лотосы приходили в смятение и с тихим шелестом терлись друг о друга розоватыми лепестками и тонкими зелеными стеблями, вторя неспокойному состоянию наблюдающего за ними графа.
Появившийся у пруда дворецкий, казалось, должен был разрушить белоснежное сияние парка, беседки и едва распустившихся роз. Но Себастьян удачно влился в этот солнечный ансамбль. Даже у самой чистой розочки есть теневая сторона, скрытая от ярких лучей услужливо сложившимися лепестками. Также и в парке есть потаенные, темные уголки, скрытые от посторонних глаз бесконечными лабиринтами живой изгороди…
Себастьян, плавными движениями продвигаясь к беседке и неся в руках чайный поднос, сейчас олицетворял для Сиэля те самые затененные уголки, так манящие своей неизвестностью и прикрытые чувственной тьмой…
Граф вдруг поймал себя на мысли, что слишком долго любуется своим безупречным дворецким, и немедленно вышел из безмятежного созерцания, перейдя в раздражительно-оборонительное состояние, которое чаще всех других настроений появлялось на лице аристократа.
Лицо Себастьяна приобрело оттенок какой-то сладостной упоительности, когда он заметил необычно спокойное состояние хозяина. В демоне зашевелилось что-то нехорошее и по-настоящему темное…
- Себастьян, не мог бы ты немного поторопиться!- громким голосом отдал приказ Сиэль издалека.
Демон вмиг оказался рядом с хозяином и изящным движением руки повернул его лицо к себе, слегка приподняв подбородок.
- Я всегда окажусь рядом – только позовите, мой господин.
В бесконечной тьме демонических глаз загорелся багровый огонь.
Как ни стыдно, как ни низко было Сиэлю признаваться себе в этом, но именно из-за этой чувственной, тягучей, почти ощутимой, дурманящей наглости все внутреннее, что было в юноше, непреодолимо тянулось к этому темному существу и утопало в красном блеске манящих глаз…
Внешне этого стремления, этой отчаянной борьбы нравственности и морали с сильнейшими чувственными переживаниями и любопытством было, конечно же, не заметить.
- Прекрасный чай, Себастьян, ты хорошо выполняешь свою работу.- Сиэль слишком поспешно отхлебнул из поданной чашки горячий напиток, отчего едва не поперхнулся, но, слава многолетней дворянской выучке, даже виду не подал о каких-либо неудобствах, застигших его.
- Рад стараться для вас, мой лорд, приятно осознавать, что мои действия полностью удовлетворяют ваши потребности,- каждое слово Себастьян произносил с особым выражением глубокого грудного голоса: Сиэлю казалось, что речь дворецкого обволакивает его, как язык огромной змеи, гипнотизирующей жертву недвижным взглядом, чтобы вонзить в ее нежную кожу острые клыки, истекающие густым смертельным ядом, который в предсмертных муках покажется невыносимо сладким…
Во внешнем мире графа ничего не изменилось – он лишь закинул ногу на ногу, прикрыл единственный глаз и медленно, беззвучно прихлёбывал вкуснейший чай во всей Британии.
- Да-да, но никогда не забывай, что ты всего лишь мой дворецкий.- Голос Сиэля стал немного усталым и томным.
- Именно эта сила и привлекает меня…- усмехнулся Себастьян и, оставив поднос на столе, растворился во мраке беседки…
Неизъяснимое беспокойство отразилось на лице Сиэля. Допивать чай он не стал.
Все, что оставалось сделать на сегодня графу – принять почтенного (а по совместительству еще и великолепного) французского посла.
Почему этот надушенный, вычурно-кружевной мужчина захотел посетить графа и сидел сейчас в его роскошной обеденной зале, одному богу известно, но факт остается фактом – этот вечер был всецело посвящен французскому аристократу.
Себастьян как всегда приготовил великолепный ужин, который пришелся по вкусу гостю. По правде говоря, меню в этот вечер было очень непривычно для Сиэля: минимум мясных блюд и овощей, максимум дорогих выдержанных вин и воздушных десертов. Финал ужина – горячий глинтвейн – как нельзя лучше расположил аристократов к благотворному сну.
- Месье N, умоляю вас, заночуйте в моем скромном обиталище – вы ведь устали с дороги и теперь еще полны дорогими винами, благодаря изощренности моего дворецкого!- Сиэль был любезен до невозможности, вероятно, из-за выпитого алкоголя.
- Я, пожалуй, воспользуюсь вашим гостеприимством, граф,- посол обезоруживающе улыбнулся.- Ноги меня почти не держат!
- Себастьян, проводи гостя в его спальню,- голос графа был усталым и мягким.
- Я лучше попрошу Мейлин это сделать, мой лорд.- Дворецкий, по всей видимости, больше беспокоился за благополучное отправление ко сну своего господина, чем незнакомого светловолосого аристократа в сиреневом сюртуке с накрахмаленным белоснежным воротничком.
Мейлин, лишь услышав свое имя, тут же очутилась около пошатывающегося посла, чтобы сразу же потащить его в гостевую комнату. Господин N безмятежно дремал на хрупких плечиках горничной, пока та, отдуваясь, волокла его на верхний этаж дома.
Пока разрешались дела с послом, Сиэль предпринял попытку собственными силами добраться до спальни, но, так как в голове был туман, а ноги не слушались захмелевшего графа – он тут же осел в ближайшее кресло и уснул.
Себастьян недолго искал глазами хозяина. Он подхватил миниатюрного графа на руки и отнес в опочивальню, аристократизмом не уступающую покоям принцев (само собой английских, ибо аристократы в этих краях на данный момент придерживались строгости линий в интерьере).
Дворецкий аккуратнейшим образом лишил господина одежды и облачил его в ночную рубашку без особых кружев, но все же из приятного мягкого материала.
Накрыв юношу одеялом, Себастьян заметил болезненно-бледное свечение графского лица. Это значило только то, что утро его ждет не очень веселое…
***
Следующее утро выдалось пасмурным, свежим и приятно-дождливым…
Пасмурное настроение Сиэля было подстать погоде. Проснувшись, он сразу же вызвал к себе Себастьяна, который лечил его каким-то чудодейственным травяным настоем; затем нужно было спуститься к завтраку и выпроводить, наконец, этого посла.
Завтрак состоял из черного чая, вкуснейшего мармелада и пастилы. Граф остался им недоволен, хотя и любезно шутил с господином послом.
Ближе к полудню сэру N подали экипаж, и он, лукаво подмигнув графу Фантомхайву, обещался наведаться после визита к королеве, после чего отбыл. Француз оставил в напоминание о себе серебряный перстень с большим сапфиром, который ласково поблескивал на тоненьком пальчике Сиэля.
- Наконец-то…Не люблю эти нудные визиты. Кстати, Себастьян,- граф проследовал в холл поместья – зачем нужно было так спаивать посла и меня с ним заодно?!
- Видите ли, мой лорд, как только я узнал, что он француз, понял, что человек этот знает толк в хорошем вине. Увидев вчера лицо этого человека, мне стало ясно, что этим вечером он хочет забыться. Я, как покорный дворецкий дал ему все, что требовалось, кроме одной вещи, которую он непременно хотел заполучить после ужина…- Себастьян был как всегда учтив и сдержан.
- Чем же ты посмел обделить моего гостя?- Сиэль угрожающе скрестил руки на груди.
- Вашей постелью, граф.- Дворецкий немного иронично усмехнулся.
- Верно, господин посол привык спать на удобном ложе, а наши гостевые давно не реконструировались…- Сиэль принял задумчивый, нахмуренный вид – сама наивность.
- Вероятно, вы не так поняли то, что я сказал, мой лорд. Француз непременно хотел разделить с вами ваше ложе. – Слова эти с каким-то мистическим гулом пробежались по стенам холла.
Сиэль опустил руки. Его лицо выражало крайнее замешательство и удивление. Через секунду оно изменилось на сдержанно гневную гримаску.
- С какой это стати ты смеешь мной распоряжаться?! Почему ты незаметно все решаешь за меня?!
- Потому что по договору вы принадлежите мне.- Опять наглая улыбка этого бесцеремонного демона.
Сиэль немного оторопел от такого ответа и, на время, превратившись в капризного ребенка, топнул ножкой и поспешно удалился в свой кабинет.
Граф Фантомхайв очень часто замыкался в себе – довольно распространенная защитная реакция на незнакомую обстановку и незнакомые прежде переживания.
Мальчик и ранее слышал об изощренности в любви французского народа и нельзя сказать, что об этой форме замечательного чувства он не получил представления. Теперь в совершенно ином свете представлялись графу любезности и ухаживания посла.
Сиэль с легкостью мог представить себя в объятиях настойчивого француза. Эти фантазии сразу стерли нравственные границы, защищающие чувства мальчика от слишком ярких вспышек.
Еще более легко граф мог представить себе неспешные ласки Себастьяна. Эпизоды подобного характера часто мелькали во снах юноши.
Сиэлю стало плохо: сердце слишком сильно билось, жар бросился в лицо. «Неужели я этого так хочу? Неужели через столько лет чья-то любовь стала вдруг мне необходимой? Разве он способен на чувства?! Я, верно, сошел с ума…» Мысли графа были наполнены кучей вопросов, ответы на которые знал лишь один…нечеловек…
***
К обеду Сиэль Фантомхайв спустился немного позже обычного. Лицо его отражало хмурую задумчивость.
Стол уже был накрыт, и слуги с удивленными лицами проводили графа взглядом до места в центре стола.
- Можете быть свободны, Мейлин, позови Себастьяна: он будет менять блюда и наливать вино.
- Извините, граф, я не…я не могу позвать его, - голос девушки дрожал, и она вся сжалась.- ваш дворецкий куда-то ушел сегодня утром после вашего пробуждения…
Брови Сиэля сошлись над переносицей, губы искривились и побелели, он сквозь зубы прошипел:
- Как он посмел?!- синий глаз сверкал гневом из-под прядей темных волос.
Граф Фантомхайв взялся за угол скатерти и резко рванул ее в сторону – серебряные блюда с фруктами, вазочки с какими-то десертами, фарфоровая супница с тарелками, бокалы – все это полетело с грохотом на пол обеденного зала.
- Немедленно уберите здесь все!- Сиэль давно уже не повышал голоса на слуг: они засуетились, словно мыши перед появившейся из ниоткуда кошкой.
Граф Фантомхайв стремительным шагом направился к выходу из усадьбы. Сейчас ему хотелось найти покой в своей любимой беседке у пруда…
Лотосы, как и всегда, мерно покачивались, стоя в чистой воде, не замечая ничего вокруг, не поддаваясь даже дождевым каплям, бившим по их прочным листьям…Скоро прекрасные водные цветы потеряют свое очарование вместе с опадающими лепестками…
Дождь все не прекращался. Лотосы спрятались внутри себя и остались нетронутыми…Сиэль сейчас был раскрыт, практически вывернут наизнанку, поэтому льющиеся с неба капли обволакивали его тело влажным холодом. Привыкший всегда сдерживать чувства внутри себя, не давая им обнаружить какие-то душевные слабости оболочки в виде неприступного графа, сейчас юноша просто бежал сквозь дождь к единственному месту, где Он мог быть…
Белоснежный, размытый дождем призрак беседки…Пруд с закрывшимися лотосами…Дорожка, ведущая во тьму…
Сиэль замер на входе. Он был здесь. Вот он – сидит на влажном белом мраморе скамьи, облокотившись одной рукой на белоснежную колонну, в другой руке – белая роза. Глаза - черные как никогда – обращены куда-то вглубь себя…
Рука с розой покоится на колене ноги, которая в нагло-романтическом настроении поставлена на скамью.
Лицо Себастьяна обратилось к юноше и черные до этого момента глаза сверкнули багровым огнем.
- Лотосы закрылись, мой лорд, теперь вам не на что любоваться.- И опять – такая любимая наглая улыбка…
Сиэль, в силу какого-то внезапного порыва, бросился к своему слуге и своему господину одновременно…
Себастьян сел в более свободную позу, немного раздвинул ноги, насколько позволил тесный костюм дворецкого, чтобы принять в объятия всегда высокомерного, всегда недовольного мальчишку, бывшего теперь настолько слабым и открытым, что его верный слуга мог обнять его одной рукой, не впуская сорванной в дождь розы.
Сиэль, оказавшийся прижатым к груди слуги, связанного с ним договором, не плакал, а просто закрыл глаза в страхе перед будущим, которое скрывалось за плотной пеленой холодных дождевых капель.
- Посмотрите, граф,- навстречу этим словам Сиэль поднял голову,- лепестки розы влажные от дождя…
Себастьян провел белоснежным мокрым шелком цветка по щеке своего господина. Длинные тонкие пальцы, освободившиеся от перчаток, приподняли подбородок Сиэля, и к губам графа прикоснулась теплая нежная сила. Глаза закрылись сами собой, и не осталось ничего кроме белоснежной беседки в глубине сада, которую от мира отрезал услужливый дождь…
- Вы свернули на темную, очень темную дорожку, мой лорд.- Хищная улыбка была совсем близко к лицу Сиэля, и он дотронулся до губ Себастьяна рукой.
- Я не приказываю, Себастьян, я прошу…Я знаю, что у моего жалкого чувства нет будущего, поэтому, пожалуйста…- с каждым словом Сиэль осыпал лицо своего повелителя поцелуями.
- Мой лорд, лепестки этой розы очень нежны…Они стали еще нежнее оттого, что она приближается к смерти…- Себастьян говорил и медленно водил розой по лицу, по шее Сиэля,- сейчас ты почувствуешь ее нежность всей своей кожей.
Демонический дворецкий освободил графа от одежды, положив ее на широкую скамью. Холодный неприветливый мрамор превратился в бархатное ложе, на котором теперь лежал маленький аристократ. Все вокруг было неясным и призрачным. Пропало чувство реальности…
Обнаженное тело юноши на фоне темных одежд было похоже на мраморную скульптуру, но грудь, вздымаемая частым дыханием, и бледно-розовый румянец на лице мальчика указывали на присутствие жизни в безупречном творении.
Себастьян снял даже повязку с проклятого глаза, чтобы в полной мере понимать, что перед ним человек, обремененный договором, обязанный отдать душу именно ему – демону из темнейших закоулков ада.
- Себастьян, мне холодно…- за пределами беседки по-прежнему шел дождь.
Демон ничего не ответил, лишь продолжал прикасаться нежными лепестками цветка до гладкой кожи графа. Тело с каждым прикосновением становилось все отзывчивее. Глаза Сиэля были закрыты, поэтому он сильнее воспринимал ласки.
Послышался продолжительный шелест и короткий тихий всплеск – роза больше не нужна и теперь плавает по поверхности пруда, сражаясь с топящими ее каплями дождя.
Кожа графа была холодна, и прикосновения горячих пальцев оставляли цепочку огненных следов. Они слишком неспешно скользили по телу Сиэля, и он начал задыхаться, повторяя прерывистым голосом:
- Холодно…холодно…
- Что за бесстыдная ложь – ваше тело горит – красные глаза демона искрились, когда он пробовал этот жар на вкус.
- Себастьян, пожалуйста…- мольба в сдавленном, задыхающемся голосе.
- Да, мой лорд – сколько уже раз этот ответ слышал Сиэль, но сейчас он вызвал слишком много чувств, которые невозможно выразить словами…
- Я восхищен вашей сдержанностью, господин. Я так поспешно проник в ваше тело, а с ваших губ не слетело ни одного стона.- Хищная улыбка, неспешные движения…Демон мучил свою жертву…
Сиэль, наконец, открыл влажные от слез глаза. Обнаженный торс, черные крылья, красные глаза, наглая ухмылка…
- Мой ангел…- граф приник к груди своего слуги и вцепился ногтями в его спину.
- Чтобы вы не забыли об этом моменте…- Себастьян сильно впился зубами в шею Сиэля, потекла струйка крови…
Дождь своим шумом поглотил громкий крик…
***
Сиэль стоял, прислонившись к белоснежной колонне, и ощупывал на себе одежду.
Так похоже на сон…Дождь кончился…
Мир приобрел ясные очертания. Раскрылись лотосы.
- Себастьян,…где тебя носит? – юноша медленно скользил глазами, ища знакомый черный силуэт.
- Я всегда рядом с вами, мой господин – демон, как всегда незаметно, появился за спиной Сиэля.
- Знаешь, я немного задремал тут, так что…- голос графа был слегка растерянным.
- Это был не совсем сон, мой лорд,- Себастьян языком прикоснулся к багровому следу укуса на бледной шее мальчика. - Вы не забудете этот момент…
Себастьян сразу исчез: нужно было проследить за приготовлением ужина на кухне.
Боль мешала Сиэлю сесть на скамью, поэтому он просто стоял и любовался лотосами. Они были так чисты и свежи после дождя. Карпы спокойно плавали в прозрачной воде.
Небо очистилось от туч и окрасилось в закатные тона солнца, уходившего за горизонт.
Розовые кусты еще сильнее благоухали в преддверие туманного вечера.
На дне труда под тяжестью воды лежала утонувшая белая роза. Карпы боязливо избегали незнакомого предмета.
Сиэль, отбросив сомнения, по пояс вошел в ледяную воду и, пока побеспокоенное дно не накрыло цветок клубами песка, вытащил розу. Она по-прежнему была белой, и лепестки хранили свою предсмертную нежность. Граф прикоснулся к влажной мягкой поверхности губами и прошептал:
- Мой ангел…мой повелитель…
@темы: конкурс "фанфикшен"